О рыбах заключенных в бесконечность

*

Вишневый цвет – цвет жертвы безнадежной

Религии. Клен, лист пурпуровей беды

В значении – быть вместе невозможно –

Глядяться в гладь грядущих дней воды.

Ты дорог мне – молчу, - неукротимо,

Ты – бесконечно – я смеюсь, горю,

Пусть ключ и разум пошло канут в тину,

А я напрасно зуд усугублю

Крича бессвязно – знаю – не услышишь

Такую муть – и хорошо – все свыше

Предопределено… но только время съешь -

Оно летит, вспахав седые крыши,

Колышутся повешенные мыши;

Как хочешь понимай – слова все те ж.

*

Как хочешь понимай, слова все те ж

В том ящике. Под новый год стояла

Я под твоим окном, хоть гнев изнежь,

Свечение суетни бесстыдно крала.

Я – махаон, а дверь твоя – смола,

Хоть я давно, убей – не помню кода.

По твоему стеклу я вся стекла

На тропки муравьиного народа.

Но все, кем я пренебрегала ранее

Косой тоской мостят меж нас изгнанье:

Увязли в зябком, карнавал одежд

Средневеково сводит фатум с мессой,

Кухонный фартук с кровью и – “воскресну” -

Мы - свет в аду. Но в райском небе - брешь.

*

Мы свет в аду, но в райском небе брешь -

Билеты в подвиг для неосторожным,

Дракон сурово башню вьет – таможня -

Голгофа Ницше саксофонит плешь.

Я упаду в сюиту за плечами,

В лип автостопа ливневую тишь –

Любить тебя ты мне не запретишь,

Прозрею предрассветом, фонарями…

О Или,Или! лама савахфани?

Сарказм стирает мел, в ров проше-пани:

Доказывай, что Пан питал нас ложью,

Сотри Эвною Данте, истоми,

Но… в тень плодов Хайама все ж прими:

Я жду. Что миг уронит односложно?

*

Я жду, что миг уронит односложно

Опальное терпение гор, бобр Гений!

Не тлей из лени, не прочи затмений:

Мы звенья, не кастраты, звери тождеств;

Ты самый сом из сонма сонь, ну что же,

Великой Сомы праведный Фома,

Вгони в серп свеч осинку, Мухаммат!

Монисто на поминках преснит кожу

Атласно рдя, но выдав с головой

Печь легких, мысль надлома – под конвой

Чужих стихотворений. Замерла

Расстрельная удавленная эдда

Что не Лилит, не Эва - звать победы

Отчаяние – если б я смогла.

*

Отчаяние … если б я смогла

Вмелькнуть в твою витрину королевой -

Привлечь и ход, и мат и март налево…

Осадок сот, я буду бита в прах,

Истекшей ртути бешено алкая;

Месить заумь впаяют хохмача,

На костылях узлы шизобренча.

Не-быть и быть, ругаясь и лаская

Икону, грим заложника толпы,

Унылой вереницы, чьи скупы

Сердца как сукровица , чей почин

Мешая грязь и бедрами сроднясь,

Берем, борясь, решив – то мазь и тщась

Поверить наваждению причин.

*

Поверить наваждению причин?

Я знаю непонятные наречья.

Уж не хочу, да видно не отречься

От эскапизма бросовых картин,

Где персонажи крутятся до гроба.

От психоделий плюшевых сугробов,

Где мы, как звезды, заблудились оба.

Где самородок горба – наша сдоба,

Как будто делят стрелки океан;

Мы выбрали израниться о грань

На дыбе неба мачтами морщин:

Кропаю горький хлеб, мука из соли,

Но где исток и устье, птицы более,

Прекраснее всех женщин, всех мужчин.

*

Прекраснее всех женщин, всех мужчин,

Зеленый лес с сияющей листвой,

И поросль, что рвется из глуби

Огня – наверх, в горн неба ледяной.

Найдя бутон желаний на балу,

Принцесса, я не узнана, брожу -

С чьих сорван губ? с чьих рук? - как по ножу

Босой мечтой ищу средь хладных лун, -

Все - лабиринт внутрь иневых шаров, по тропочкам надтреснутого льна

Забвенных истин тени; поселений; на ложке у мечтателя-вруна.

Зря грусть пою ручью: ствол крепче, боль – смола;

Кукушкин цвет, ты разорен дотла, раздавлен… только вздох шепнул о счастье –

Ни отражений вовсе не найдя, ни чар освобождения, с опаской -

Я приду к тебе. … В плаще из серебра…

*

Я приду к тебе в плаще из серебра.

Я приду к тебе – ты даже не заметишь

Быстро как песок усыплет в вечность

В черно-белых колбах зла или добра.

Я люблю тебя. Тебе ж печали в том

Хоть немного – да цепочка рунных ягод

Горьких ядов, круглых чисел, окисленья серенада

Как озерная соната, что начертана перстом

На гранатовом граале убиения морали.

Мы осмелимся едва ли

С переломанным хребтом

Ткать шелковые палаты паладинам циферблата,

Длить войну за змея сада, -

- А любовь? – ты ни при чем.

*

А любовь… Ты ни при чем,

Ты - во всем. В шесть измерений

Внял себя на Млечный мост, как журавль драгоценный…

Мглу собрал горящим ртом;

Терни рук чем гуще – дальше…

Ангел, я умею все! – соблазню. Убью.

Терзаешь… Отыщу, спасу…Храню

Как по-рыцарски в раю вышел твердо, как на марше,

И любовник, и аскет, - скит на зыбях мне, иначе

Если хочешь, я удачу

Стану льдить души лучом.

Вересковые края одиночества легенды

Лягут домиком травы снов гремучих, несомненно -

Не сирена, но измена, - умалюсь в сирень с дождем.

*

Не сирена, но – измена, умалюсь в сирень с дождем;

Быт на думы плюнет хлевом, спать в гостях – конечно, стон,

…Молока налейте киске…безопасности – ни зги,

Непутевые мозги, паранойные записки,- гордо катим под уклон…

Но когда тебя увижу? – год за годом, ничего,

И Таро…и слог бесстыжий, струны, нитки, пассатижи, -

Неприглядно, не смело, я как будто ненавижу! –ты не слышишь?

Далеко новый город, мокрый Питер, теснолюдье…никого.

Не депра – какая роскошь, страсть скорее – к пустоте,

И во многих, да нигде Тот, кто дышит на двуногих -

Будда, спящий на кресте. …Но в солому сворохнувшись,

В задушевнобольном зле я, урод, пасу свиней

Нерасчетливо убогих, нагло грежу, как – вовне -

“Только ты есть на свете” – шепну, на коленях свернувшись…

*

Только ты. Есть на свете, - шепну, на коленях свернувшись, -

Дом на синем холме; полупризрачный вальс в тишине,

Трубы южного ветра окрасили смыслы в: “привет”…

…Мы - безумны. Алхимики вяжут кедровые туши,

Чтобы в фениксов влить нас, как ноты, в скальп белых одежд,

Леденцами, - любимый, любимый, любимый, послушай!

Крошит, кружит воздаяния кружево; все, что рушит

Воздушные замки – выше блага. Лей ману и разум на добрых невежд:

Ничего нет пугливее рыб, возомнивших в утробе

Свою сущность бутылкой, в которой в отшельничьей робе,

Аки дворник в запое, залит не смыкающий вежд

Дед мороз, злой архангел; к сомнениям нас отлучил

Бесконечной петлей, все смешав в очагах наших крыл –

От начала начал до конца всех надежд.

*

От начала начал да конца всех надежд

Мы – есть рыбы. Мы бьемся о лед полыньи

Наших Я изнутри. Принц юродивых бритв –

Забирай мое сердце и режь.

Ты вертись - вернись, колечко, на медвяное крылечко,

Руки, ноги нам развяжут, - только что же люди скажут?

…так наплюй, мое сердечко, вытри белое о сажу,

Обручальное кольцо в омут брось и будь беспечен;

Я бегу, пока жива, мненье масс сулит увечье,

Скрыться под руном Овна, Амалфея человечней,

Мураками – не пророк. Мы увязли между меж,

А Иуда безовечен, он, как мы, линяет в схрон

Ведь позор его не вечен; вопросите у ворон –

Вкус свободы - предательски свеж!

*

Вкус свободы предательски свеж.

Я есть ты. Но, не зная тебя,

Вот – зазубрена строчка лжи дня,

Дань - не дар. Ночь насмешкой утешь,

Карма – байка для нас, великанов;

Сказ кота на цепи золотой:

Рощи белых гвоздик, светлый, пой,

Возврати свой улов в лог нирваны!

Милый, верность…закат без тепла твоего колдовства -

Так огонь не горит, и не старятся, и не родятся: бдят у рва,

Жнут скрижали брожения виноградного люда; облаками созвучий

Разломи черепа обделенных: вели им: живите!!

Ты прикинешься лисом, и бродом, и нечем, но – зритель,

Множа жажду и радость, стократ восполняешь идущим.

*

 

Множа жажду и радость - стократ восполняешь идущим

Остриями немот в сны сияющих храмов окон.

По бумажным дорогам в огонь:

Этот путь одиночества – лучший,

Пусть ничто не создать без утрат.

Мы – из хлеба и олова, кстати;

В свод зеркальный в больничной палате

Надышу сокровенное “над”:

Мы обещались кромке небоскреба,

Часам песочных Камелотов пробы.

Мы – воск и пламя, празднично, тревожно

Играем в краткий перекресток встречи,

Не сомневайся, прыгнем… хоть, конечно,

Вишневый цвет – цвет жертвы безнадежной.

 

ключ

Вишневый цвет – цвет жертвы безнадежной -

Как хочешь понимай, слова все те ж:

Мы свет в аду, да в райском небе брешь -

Я. Жду, что миг уронит односложно

 

Отчаяние – если б я смогла

Поверить наваждению причин -

Прекраснее всех женщин, всех мужчин,

Я приду к тебе в плаще из серебра,

А - любовь… Ты ни при чем.

Не сирена, не измена… умалюсь в сирень с дождем, -

Только ты есть на свете – скажу, на коленях свернувшись, -

От начала начал до конца всех надежд;

Вкус свободы предательски свеж -

Множа жажду и радость, стократ восполняешь идущим.

14.12.01